В Москве пробыли почти 3 недели.
Когда ехали в город, были лишь незначительные намёки на приход весны. Днём изредка температура переваливала за нулевую отметку в плюс, с крыши неохотно капала капель, образуя огромные сосульки, на дорогах был ужасный гололёд.
Планировали вернуться немного пораньше, но обстоятельства передвинули нашу дату возвращения на начало апреля.

Надо сказать, что разгон весны был стремительным. Сначала несколько дней стабильно установилась положительная температура днём, потом и ночью не опускалась ниже нуля и снег в городе стал таять.

В этом году тротуары в Москве не чистили, люди протаптывали тропинки через сугробы. Поэтому, когда всё начало активно таять, ходить приходилось по краю проезжей части, потому что пройти тротуар было тем ещё квестом, словно там в конце ждал какой-то выигрыш. А выигрыш этот заключался в виде целых рук и ног.

В последние несколько дней дневная температура и вовсе стала переваливать за 15 градусов, некоторые уже появились на улицах города в шортах и майках.

В день, когда я возвращался в Воскресенск, температура была уже 23 градуса.
Я всё высматривал в окно электрички, остался ли где снег. А снега практически уже нигде не было, даже в хвойном лесу под елями редко где можно было заметить небольшие кучки снега.
Я немного приуныл, ведь это моя самая любимая пора — наблюдать за тем, как сходит снег и появляются первые плешки земли, как появляются первые ручейки среди сугробов.
А тут, судя по всему, лес уже трещит от пересыхания.

Надо сказать, что духовный подъём немного подпортило то, что я ухитрился заболеть перед отъездом и лежал с температурой.

Сегодня, во чтобы то ни стало, решил пойти в лес.
Попытка встать в 8 утра с треском провалилась. Ломота в теле и тяжесть в ногах склонили меня поспать ещё и я в итоге провалялся до 12. Зато, когда встал был вполне себе бодрячком.
Пока приготовили завтрак, пока подготовили овощи к обеду, время и вовсе было половина второго.
Я всё же собрался с силами и пошёл в лес, надеясь застать последние остатки снега где-нибудь в низинах.

Сегодня стояла летняя жара. Нет, это уже совсем не майское нежное тепло ласкающего солнца, это прям по-летнему знойный день и палящее солнце.
Вообще не припомню ни одного такого второго апреля в своей жизни, чтобы стояла такая жара.

На улице все в футболках, я одел кофту, знал, что в лесу будет прохладно. Ещё и пуховую жилетку захватил, вдруг до вечера прохожу, а как солнце сядет за горизонт, будет холодно.
Ну, и, разумеется, надел резиновые сапоги, потому что подозревал, что в лесу в низинах воды будет много, ведь у нас перед домом на детской площадке разлилось целое озеро.

Пока шёл до леса, запарился на жаре. При входе в лес меня ожидало очередное половодье с плавающей тропинкой.
Да-да, натоптанная ледяная зимняя тропинка плавала длинной снежной полосой в воде. Стоило на неё наступить, как она погружалась под воду.

А ещё я захватил с собой фотоаппарат. Можно задаться вопросом, зачем я всё это фотографирую, кому это вообще нужно, и раз меня мало волнует художественность фото, почему бы не снимать всё телефоном?
Не знаю. Я не пытаюсь кому-то что-то доказать. Мне без разницы, увидит мои фотографии кто-то, кроме меня или нет. Мне просто нравится ходить по лесу с фотоаппаратом, именно вот с такой бандурой. Я же не берусь обсуждать тех, кто любит ходить по лесу с ножом в руке, делая вид, что это делается ради сбора грибов. Хождение с фотоаппаратом по лесу тоже странно. Для окружающих. Но не для меня. В конце концов, я же имею на это право?

С каждым метром углубления в лесную глушь температура воздуха постепенно опускалась всё ниже и ниже.

Редких снежных островков становилось всё больше, а оттаявшей до осенней перегнившей листвы почвы всё меньше. Где-то через километр весь лес был в снежном покрове.

Дальше дорога пошла на спуск, и я вместе с бегущими по снежнвм колеям от квадроцикла ручьями устремился в зону холода.

Да-да, прохладный ветерок, дуюущий со стороны пройденных солнечных опушек сменился леденящим веянием затаившейся в лесной чаще зимы.
Я шагал по снежным сугробам, высота которых, порой, превышала голенища моих сапог, так что крупинки снега иногда засыпались в сапоги.
Иногда сквозь пласт снега я проваливался до самой земли и погружался по щиколотку или быть может чуть глубже в воду, и высота сугробов становилась заметно выше колен.

Снега в лесу ещё было предостаточно.
Изо рта шёл пар, а пальцы рук немели во время фотографирования. Переодически я клал руки в карман, чтобы отогреть их. Думаю, что в лесу, в снегах температура была не выше пяти градусов.
Несмотря на то, что пусть и летние резиновые сапоги я надел на шерстяные носки, ноги так же стали мёрзнуть.
Дабы моё состояние в очередной раз не ухудшилось, я решил пойти снова ближе к городу, где было теплее.

Вскоре я вышел на высокую и солнечную опушку леса. Было крайне необычно проходить через чередующиеся потоки то по зимнему ледяного, то по летне знойному воздуху. Да-да, необычно употреблять это слово «знойный» для данного времени года, но тем не менее он дул словно с каких-то пересохщих от летнего пекла полей, в нём ощущалась какая-то сухость, пресность...

На открытой поляне я быстро согрелся и мне снова стало жарко.
Дабы не переуседствовать с прогулкой во время болезни, решил отправиться домой.

В душе царило ощущение гармонии и спокойствия. Словно я выполнил какую-то предназначенную мне миссию — побывал в лесу ранней весной и посмотрел на то, как пробуждается природа.

Для себя отметил необычные моменты. В разные времена года одни и те же места выглядят совершенно по разному. Причём если зимой красивыми выглядели заснеженные ели, то сейчас привлекательно смотрелись солнечные полянки, которые зимой были ничем иным как снежной пустынной равниной и не представляли ничего интересного.
Красота видов перемещается по лесу от сезона к сезону. А живя рядом с природой я не упускаю ни единого момента и хожу следом.
В городе всё это проходит в жизни мимо.